Главная
Нормативно-правовые акты
Обзор
Обзор практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 2 (2022) (подготовлен Верховным Судом РФ)

"Обзор практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 2 (2022)"

Актуальная версия документа в системе КонсультантПлюс

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОБЗОР

ПРАКТИКИ МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ

И ОСНОВНЫХ СВОБОД ЧЕЛОВЕКА N 2 (2022)

В силу пункта 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" "толкование международного договора должно осуществляться в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 года (раздел 3; статьи 3 - 33). Согласно пункту "b" части 3 статьи 31 Венской конвенции при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования".

В целях эффективной защиты прав и свобод человека судам необходимо при рассмотрении административных, гражданских дел, дел по разрешению экономических споров, уголовных и иных дел учитывать правовые позиции, сформулированные межгосударственными органами по защите прав и свобод человека <1>.

--------------------------------

<1> В рамках настоящего обзора понятие "межгосударственные органы по защите прав и основных свобод человека" охватывает международные договорные органы ООН, действующие в сфере защиты прав и свобод человека.

В сфере уголовных и уголовно-процессуальных отношений

вопросы защиты лица от домашнего насилия <2>;

право на жизнь; проведение эффективного расследования

лишения лица жизни <3>

практика Комитета ООН по ликвидации дискриминации

в отношении женщин <4>

--------------------------------

<2> Для сведения: в 2020 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов по вопросам защиты права лица не подвергаться пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию (обновлено по состоянию на 1 ноября 2020 года).

Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2020 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/29487/.

<3> Для сведения: в 2021 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов, действующих в сфере защиты прав и свобод человека, по вопросам защиты права лица на жизнь.

Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2021 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/30129/.

<4> Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (далее - Комитет) действует на основании Факультативного протокола к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 18 декабря 1979 года. Российская Федерация является участником данного Протокола и Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (далее - Конвенция), а также признает компетенцию Комитета на получение индивидуальных сообщений получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под ее юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения положений Конвенции.

Дело "Х.Х., И.Х. и Ю.Х. против Грузии". Мнения Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин от 25 октября 2021 года. Сообщение N 140/2019 <5>.

--------------------------------

<5> Как усматривалось из текста Мнений, авторы в числе прочего заявляли о нарушении статьи 2 (пункт "b") Конвенции. Они утверждали, что Закон о пресечении насилия в семье, защите и помощи жертвам семейного насилия 2006 года не охватывал насилие в отношении женщин со стороны членов расширенной семьи в тот период, когда Д. была избита и скончалась. Авторы заявляли и о нарушении пунктов "c" и "e" статьи 2 Конвенции, поскольку правоохранительные органы государства-участника не приняли разумных мер для защиты г-жи Д. Авторы также заявляли о нарушении пунктов "c" и "e" статьи 2 Конвенции, ссылаясь на то, что расследование, судебное преследование и наказание лиц, избивших Д., не проводилось.

Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает о своей Общей рекомендации N 19, в которой он рассматривает вопрос о том, могут ли государства-участники нести ответственность за поведение негосударственных субъектов, указывая на то, что "дискриминация <6> по смыслу положений Конвенции не ограничивается действиями правительств или от их имени" и что "согласно общему международному праву и конкретным [П]актам о правах человека государства также могут нести ответственность за действия частных лиц, если они не предпринимают должных мер для предотвращения нарушений прав или расследования актов насилия и наказания виновных, а также для предоставления компенсации пострадавшим" (пункт 7.2 Мнений).

--------------------------------

<6> Для сведения: в 2018 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов, действующих в сфере защиты прав и свобод человека, по вопросам защиты права лица не подвергаться дискриминации.

Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2018 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/27156/.

Комитет напоминает - в соответствии с его Общей рекомендацией N 28 (2010) об основных обязательствах государств-участников по статье 2 Конвенции государства-участники обязаны проявлять должную ответственность для предотвращения, расследования, судебного преследования таких актов насилия по признаку пола и наказания виновных за их совершение (пункт 19). Если же дискриминация в отношении женщин сопряжена с нарушением других прав человека, в частности, права на жизнь и физическую неприкосновенность в случаях, например, бытового и других форм насилия, то государства-участники обязаны возбуждать уголовное дело, предавать виновного (виновных) суду и назначать соответствующие уголовные наказания (пункт 34). Комитет также считает, безнаказанность за такие преступления в значительной степени способствует укоренению в обществе благосклонного отношения к самым крайним формам гендерного насилия в отношении женщин, что создает благодатную почву для дальнейшего совершения таких актов (пункт 7.3 Мнений).

Дискриминация женщин по половому и гендерному признаку неразрывно связана с другими факторами, влияющими на положение женщин, включая этническую принадлежность (пункт 7.5 Мнений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: принято к сведению утверждение государства-участника о том, что его правоохранительные органы не знали о сговоре родственников Д. против нее, но, тем не менее, 16 сентября 2014 года они отвезли ее в дом сельского старосты, откуда, поговорив с матерью, она вернулась в дом своих родителей с условием, изложенным в письменном виде, что там ее никто не обидит. Полицейские также приходили проверить ее состояние. Комитет отметил - согласно материалам дела мать Д. указала в своих свидетельских показаниях на то, что сельский староста не перевел вопрос Д. к полиции о том, почему они не арестовали тех, кто ее избил. Кроме того, сельский староста показал, что Д. сказала ему - ее родственники посоветовали ей принять крысиный яд и покончить с собой. Она попросила его забрать ее из дома родственников, чтобы ее не убили. Когда ее привезли в его дом, то между ней и ее матерью произошла "крупная ссора". Затем староста дал указание полиции вернуть Д. родственникам при условии, что ее никто не тронет, поскольку эти родственники звонили ему. Комитет посчитал, что эти факты свидетельствовали о том, что Д. находилась в крайней опасности, которая сохранялась из-за решения властей вернуть ее родственникам, которые, как известно, накануне вечером сказали ей покончить с собой... Таким образом, Комитет счел, власти государства-участника не смогли обеспечить эффективную защиту Д. от дискриминации по признаку пола и принять все необходимые меры для ликвидации такой дискриминации. Он с сожалением отметил, что власти государства-участника исходили из соображений защиты "чести", и счел, что они не смогли защитить ее право на жизнь (пункт 7.4 Мнений).

Комитет отметил утверждение авторов о нарушении пунктов "b", "c" и "e" статьи 2 Конвенции на основании того, что государство-участник не провело расследование, судебное преследование и наказание лиц, виновных в избиении и смерти Д. Он также отметил замечание государства-участника о сложности дела и причинах отказа от проведения судебно-медицинской экспертизы. Комитет счел, ссылка государства-участника на причастность нескольких лиц не может служить оправданием такой продолжительности расследования, особенно учитывая то обстоятельство, что личности причастных, как представляется, никогда не оспаривались. Комитет указал, необходимость перевода материалов дела не может считаться оправданием того, что расследование ведется уже более шести лет. Комитет далее отметил, после смерти Д. власти решили не проводить судебно-медицинскую экспертизу из-за возражений ее родственников, которые, как им было известно, сказали ей покончить с собой. Комитет отметил, что государство-участник не оспаривало - Закон о пресечении насилия в семье, защите и помощи жертвам семейного насилия 2006 года не охватывал насилие в отношении женщин со стороны членов расширенной семьи в тот период, когда Д. была избита и скончалась. Также не оспаривалось отсутствие законодательного положения, позволяющего не проводить судебно-медицинскую экспертизу на таком основании, или необходимость такой экспертизы для определения того, когда Д. были нанесены телесные повреждения - до ее смерти или в момент ее смерти. Учитывая данные обстоятельства и напоминая о своей рекомендации государству-участнику обеспечить эффективное расследование случаев гендерного насилия в отношении женщин, преследовать и наказывать виновных с применением наказаний, соизмеримых с тяжестью преступления, и предоставлять жертвам адекватную компенсацию за причиненный ущерб, Комитет счел, что власти государства-участника не выполнили свое обязательство по расследованию обстоятельств и наказанию лиц, виновных в жестоком обращении, которому подверглась Д., и в ее смерти (пункт 7.5 Мнений).

Комитет принял к сведению утверждение авторов о нарушении статей 2 "f" и 5 "a", рассматриваемых в совокупности со статьей 1 Конвенции, и в свете Общих рекомендаций N 19 и N 35. Комитет отметил, что государство-участник не объяснило, каким образом принятые меры помогли Д. Он счел, что жестокое обращение с Д., отказ в проведении вскрытия из-за возражений ее родственников, которые, как известно, представляли для нее угрозу, квалификация прокурором ее поведения как "позорного" и решение о прекращении расследования на основании вывода о том, что она совершила самоубийство из-за своего "позорного" поведения и неверности, подтвердили - Д. стала жертвой пересекающейся дискриминации, связанной с ее этнической принадлежностью и стереотипным отношением полиции и судебных органов (пункт 7.6 Мнений).

Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении прав Д. по статьям 2 "b" - "f" и 5 "a", рассматриваемым в совокупности со статьями 1 и 3 Конвенции, в свете Общих рекомендаций N 19 и N 35.

запрет пыток (необоснованное применение силы

в отношении лишенного свободы лица); проведение эффективного

расследования <7>

практика Комитета ООН по правам человека <8>

--------------------------------

<7> Как было отмечено выше, в 2020 году в Верховном Суде Российской Федерации подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов по вопросам защиты права лица не подвергаться пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию (обновлено по состоянию на 1 ноября 2020 года).

<8> Комитет ООН по правам человека действует на основании Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года (далее - Пакт) и Факультативного протокола к указанному Пакту.

Российская Федерация является участником этих международных договоров и в качестве государства - продолжателя Союза ССР признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под ее юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения положений Пакта.

Дело "Анвар Салихов против Республики Кыргызстан". Соображения Комитета по правам человека от 26 октября 2021 года. Сообщение N 2759/2016 <9>.

--------------------------------

<9> Как усматривалось из текста Соображений, государство-участник, по мнению автора, нарушило право не подвергаться пыткам, предусмотренное в статье 7 Пакта. Автор также утверждал, не проведя эффективного расследования по его заявлениям о пытках, государство-участник не выполнило свои обязательства по статье 7, рассматриваемой в совокупности со статьей 2 (пункт 3) Пакта. Несмотря на инициирование нескольких расследований, включая возбуждение уголовного дела, государство-участник не провело независимого изучения фактов (пункты 3.1 - 3.2 Соображений).

Правовые позиции Комитета: уголовное расследование и последующее наказание виновных являются необходимыми средствами правовой защиты в случае нарушений таких прав человека, как права, охраняемые статьей 7 Пакта <10>. Хотя обязательство в отношении привлечения к правосудию тех, кто несет ответственность за нарушение статьи 7, является обязательством в отношении принятия мер, но не в отношении достижения результата <11>, государства-участники обязаны добросовестно, незамедлительно и тщательно расследовать все утверждения о том, что они или их органы совершили серьезные нарушения Пакта (пункт 10.4 Соображений).

--------------------------------

<10> Принятые Комитетом по правам человека Замечание общего порядка N 20 (1992), п. 14 и Замечание общего порядка N 31 (2004), п. 18; дело "Бобоев против Таджикистана" (CCPR/C/120/D/2173/2012), п. 9.6; и дело "Халмаматов против Кыргызстана" (CCPR/C/128/D/2384/2014), п. 6.4.

<11> См. дело "Прутина и др. против Боснии и Герцеговины" (CCPR/C/107/D/1917/2009, 1918/2009, 1925/2009 и 1953/2010), п. 9.5; и дело "Бобоев против Таджикистана", п. 9.3.

Бремя доказывания фактов не может лежать исключительно на авторе сообщения, особенно с учетом того, что автор и государство-участник не всегда имеют равный доступ к доказательствам и что зачастую только государство-участник располагает доступом к соответствующей информации <12> и особенно тогда, когда травмы предположительно причиняются в ситуациях, связанных с содержанием автора под стражей властями государства-участника (пункт 10.5 Соображений).

--------------------------------

<12> См. дело "Блейер Левенхоф и Валиньо де Блейер против Уругвая", сообщение N 30/1978, п. 13.3; дело "Дермит Барбато против Уругвая", сообщение N 84/1981, п. 9.6; и дело "Бобоев против Таджикистана", п. 9.4.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: было принято к сведению утверждение автора о том, что его избивали, пытали и заставляли признать вину в преступлении, которого он не совершал, в нарушение его прав по статье 7, рассматриваемой отдельно и в совокупности со статьей 2 (пункт 3), и статье 14 (пункт 3 "g") Пакта. Комитет также принял к сведению утверждение автора - 26 июля 2005 года он явился в отделение милиции, где от него потребовали признаться в совершении убийства, а когда автор отказался, его избили и подвергли пыткам несколько сотрудников милиции, чтобы заставить его признаться в убийстве милиционера. Комитет учел утверждения автора о том, что пытки прекратились после того, как он подписал признание, в котором он сознался в совершении убийства вместе с двумя сообщниками - Г.О. и К.У. Комитет также обратил внимание - автор подал многочисленные жалобы в прокуратуру, в милицию и судье, который председательствовал во время судебного процесса, и что все его жалобы были отклонены (пункт 10.2 Соображений).

Комитет установил, автор был первоначально подвергнут медицинскому освидетельствованию, включая медицинское освидетельствование 3 августа 2005 года, и уголовное расследование по утверждениям автора о пытках было начато 6 декабря 2005 года (пункт 10.4 Соображений).

Комитет отметил заявления Д.С.К. и нескольких других свидетелей, которые показали - на авторе не было видимых повреждений, когда он был впервые задержан. Это противоречило версии государства-участника о том, что автор получил повреждения до его ареста. В этой связи Комитет отметил, материалы дела не позволяли заключить, что расследование утверждений о пытках проведено эффективным образом и что были выявлены какие-либо подозреваемые, несмотря на подробные заявления автора по этому поводу, свидетельские показания и подробные медицинские заключения, подтверждающие наличие телесных повреждений. Комитет также подчеркнул следующее - при вынесении решения о виновности автора суд использовал наряду с другими доказательствами признательные показания автора, несмотря на то, что в ходе судебного разбирательства автор сообщил о применении к нему пыток <13> (пункт 10.5 Соображений).

--------------------------------

<13> Для сведения: в 2020 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов, действующих в сфере защиты прав и свобод человека, по вопросам, связанным с запретом использовать в судебном разбирательстве доказательства, полученные вследствие пыток, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения.

Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении государством-участником статьи 7, рассматриваемой отдельно и в совокупности со статьей 2 (пункт 3), и статьи 14 (пункт 3 "g") Пакта.

Дело "Е.С. против Республики Кыргызстан". Соображения Комитета по правам человека от 19 октября 2021 года. Сообщение N 2850/2016 <14>.

--------------------------------

<14> Как следовало из текста Соображений, автор утверждал, избиение, которому он подвергся в следственном изоляторе, нарушило его права по статье 7 и пункту 1 статьи 10 Пакта. Он также обратил внимание на отсутствие эффективного расследования его утверждений, что представляло собой нарушение статьи 7 и пункта 1 статьи 10, рассматриваемых в совокупности с пунктом 3 статьи 2 Пакта. Он отметил, несмотря на то, что расследование возобновлялось пять раз, прокуратура так и не установила личности лиц, виновных в избиении автора, хотя он назвал их имена. Прокуроры допросили только трех сотрудников, хотя в инциденте 14 сентября 2011 года участвовали многие другие. Расследование было поверхностным и, похоже, было направлено на оправдание применения силы сотрудниками милиции. Не всех свидетелей допросили, в частности не были допрошены члены мониторинговой группы (пункты 3.1 - 3.2 Соображений).

Правовые позиции Комитета: государство-участник отвечает за безопасность любого лица, лишаемого им свободы, и в тех случаях, когда лицо, лишенное свободы, демонстрирует признаки телесных повреждений, государству-участнику надлежит представить доказательства того, что оно не несет за это ответственности <15>. Комитет неоднократно заявлял о том, что в таких случаях бремя доказывания не может возлагаться только на автора сообщения, особенно с учетом того, что зачастую только государство-участник имеет доступ к соответствующей информации <16> (пункт 8.3 Соображений).

--------------------------------

<15> См. дело "Эшонов против Узбекистана" (CCPR/C/99/D/1225/2003), п. 9.8; дело "Сирагев против Узбекистана" (CCPR/C/85/D/907/2000), п. 6.2; и дело "Жейков против Российской Федерации" (CCPR/C/86/D/889/1999), п. 7.2.

<16> См. дело "Муконг против Камеруна" (CCPR/C/51/D/458/1991), п. 9.2; и дело "Блейер Левенхоф и Валиньо де Блейер против Уругвая", сообщение N 30/1978, п. 13.3.

Сфера применения статьи 7 Пакта распространяется на запрещение телесных наказаний, включая чрезмерную порку, назначаемую в качестве наказания за преступление или в качестве дисциплинарной меры (пункт 8.5 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: было отмечено утверждение автора по статье 7 Пакта о том, что 14 сентября 2011 года, когда он содержался под стражей и спал в своей камере в следственном изоляторе, он был внезапно разбужен и подвергнут избиению сотрудниками изолятора, наносившими ему удары по голове и всему телу. Автор подробно рассказал о своем избиении, которое вначале продолжалось около 30 минут. Он утверждал, его избиение на самом деле связано с дракой, которая произошла у него ранее с сотрудником милиции, что стало одним из оснований для обвинений в рамках возбужденного в отношении него уголовного дела. Комитет обратил внимание - автор предоставил несколько фотографий, сделанных 16 сентября 2011 года мониторинговой группой в составе представителей Аппарата Омбудсмена и двух правозащитных неправительственных организаций, на которых видны две длинные красные линии на его спине. Комитет далее отметил, хотя автор не предоставил заключение судебно-медицинской экспертизы, наличие такого заключения упоминается в решениях районной прокуратуры. Комитет указал на несоответствие между, с одной стороны, рассказом автора о продолжительном и жестоком избиении и, с другой стороны, незначительными телесными повреждениями, показанными на фотографиях, несмотря на то, что они были сделаны всего через несколько дней после инцидента, а также, очевидно, легкими поверхностными повреждениями, подтвержденными заключением судебно-медицинской экспертизы. Комитет отметил, что в любом случае государство-участник признало - автор подвергся избиению и получил легкие телесные повреждения во время содержания под стражей (пункт 8.2 Соображений).

Комитет принял во внимание аргумент государства-участника о том, что сотрудники милиции прибегли к применению силы в законных целях - для предотвращения побега задержанных и восстановления порядка в изоляторе после беспорядков, устроенных задержанными одной из камер. Однако Комитет указал, что государство-участник не представило достаточных аргументов в поддержку утверждения о том, что задержанные действительно пытались совершить побег, или утверждения о том, что сила была применена строго в пределах, необходимых для достижения целей предотвращения побега и восстановления порядка (пункт 8.4 Соображений).

С точки зрения Комитета, избиение автора сотрудниками милиции 14 сентября 2011 года было равносильно жестокому и унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 7 Пакта.

Комитет обратил внимание на утверждения автора о нарушении статьи 7, рассматриваемой в совокупности с пунктом 3 статьи 2 Пакта, ввиду отсутствия эффективного расследования его утверждений об избиении сотрудниками милиции. В этой связи Комитет отметил, что предварительное расследование возобновлялось четыре раза, длилось полтора года и за это время прокуратура допросила ограниченное количество свидетелей из изолятора. Комитет пришел к выводу о том, что сотрудники милиции применили силу в соответствии с инструкцией N 263 с целью предотвращения попытки побега и восстановления порядка, однако, прокуроры так и не попытались установить, почему было избито так много задержанных, которые не участвовали в нападении на дежурного, в том числе и автор. По мнению Комитета, не было предпринято попыток обосновать утверждение о попытке побега или установить, было ли применение силы соразмерно цели восстановления порядка в изоляторе или предотвращения попытки побега. Кроме того, прокуроры не опросили всех соответствующих свидетелей, в частности членов мониторинговой группы, которые посетили изолятор и опросили задержанных всего через два дня после инцидента. Государство-участник не предоставило никакой информации о действиях автора, которые оправдывали применение силы в соответствии с положениями Закона об органах внутренних дел. Комитет далее подчеркнул - когда автор обжаловал решение прокуратуры, то суды отклонили его жалобу только потому, что другие задержанные, которые первоначально пожаловались на избиения в прокуратуру, отозвали свои жалобы. Суды проигнорировали тот факт, что автор от своей жалобы не отказался (пункт 8.7 Соображений).

Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении государством-участником статьи 7, рассматриваемой отдельно и в совокупности с пунктом 3 статьи 2 Пакта.

практика Комитета ООН против пыток <17>

--------------------------------

<17> Комитет ООН против пыток действует на основании Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 года (далее - Конвенция).

Российская Федерация является участником указанного международного договора и в качестве государства - продолжателя Союза ССР признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под его юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения государством-участником положений Конвенции.

Дело "Рональд Джеймс Вуден против Мексики". Решение Комитета против пыток от 23 июля 2021 года. Сообщение N 759/2016 <18>.

--------------------------------

<18> Как следовало из текста Решения, автор заявлял о нарушении статьи 1, рассматриваемой в совокупности с пунктом 1 статьи 2 Конвенции. Он утверждал, что обращение, которому он подвергся во время задержания, перемещения и нескольких часов содержания под стражей, может быть квалифицировано как пытки в соответствии со статьей 1 Конвенции. Автор также утверждал, государство нарушило свое обязательство по предупреждению пыток, допустив его задержание без ордера на арест и при том, что он не был задержан на месте преступления, без его регистрации в журнале учета задержанных, без судебного контроля за его содержанием под стражей и без возможности проведения осмотра и получения медицинской помощи. Автор обратил внимание - государство-участник нарушило статью 11 Конвенции, поскольку во время его содержания под стражей в полицейском участке власти не применяли Стамбульский протокол или какое-либо другое руководство в соответствии с международными стандартами в отношении методов предупреждения, выявления и документирования пыток, а сотрудники прокуратуры, получившие различные жалобы, поданные автором, на момент представления сообщения так и не издали ни одного соответствующего распоряжения. Автор утверждал, что государство-участник нарушило статьи 12 и 13 Конвенции, не обеспечив проведения компетентными и беспристрастными органами оперативного, незамедлительного и тщательного расследования предполагаемых преступлений, и не предоставив этим органам возможности быстро и беспристрастно рассмотреть его жалобу. Автор также заявлял о нарушении статьи 14 Конвенции в той мере, в какой он был лишен оперативного, эффективного и беспристрастного средства судебной защиты для установления фактов, преследования и наказания лиц, ответственных за применение пыток, а также возможности получить адекватную компенсацию и реабилитацию (пункты 3.1 - 3.7 Решения).

Правовые позиции Комитета: Комитет призывал государства к принятию эффективных мер для обеспечения того, чтобы лишенные свободы лица с момента их заключения под стражу на практике пользовались, в соответствии с международными нормами, всеми основными правовыми гарантиями, в частности: правом на незамедлительную помощь со стороны адвоката, правом быть проинформированными о причинах своего задержания и правом на его регистрацию (пункт 10.4 Решения).

Комитет напоминает, что статья 12 Конвенции требует проведения оперативного и беспристрастного расследования во всех случаях, когда имеются достаточные основания полагать, что были применены пытки (пункт 10.7 Решения).

Комитет напоминает, что самого по себе расследования недостаточно, чтобы продемонстрировать, что государство-участник выполнило свои обязательства по статье 12 Конвенции, это расследование должно быть оперативным и беспристрастным. Кроме того, он напоминает, что оперативность необходима как для того, чтобы жертва не подвергалась дальнейшим пыткам, так и потому, что, как правило, физические следы пыток быстро исчезают (пункт 10.8 Решения).

Комитет ссылается на свое Замечание общего порядка N 3 (2012), где он подчеркнул необходимость предоставления государствами-участниками средств для максимально полной реабилитации лица, которому был причинен вред в результате нарушения Конвенции, которая должна носить комплексный характер и включать медицинскую и психологическую помощь, а также правовые и социальные услуги (пункт 10.10 Решения).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: было принято к сведению утверждение автора о том, что во время задержания, ареста и содержания под стражей сотрудники полиции неоднократно наносили ему удары оружием, кулаками и ботинками, наступали на гениталии и ребра, направляли на него оружие и угрожали смертью и исчезновением. Комитет также отметил, автор предоставил многочисленные медицинские заключения, подтверждающие получение им таких травм, как перелом ребер, эректильная дисфункция, симптомы посттравматического стрессового расстройства и недостаток мышечной силы в обеих руках. Последствия некоторых из этих травм сохранялись на протяжении не менее двух лет после описываемых событий.... Комитет пришел к выводу - утверждения автора об избиении, которому он подвергался во время задержания и перемещения, а также обстоятельства, в которых он содержался под стражей, без медицинской помощи и воды, представляли собой элементы, позволяющие сделать вывод о нарушении статьи 1 Конвенции (пункт 10.3 Решения).

Комитет отметил, что автор был задержан без ордера и не имел возможности общаться со своей супругой или независимым адвокатом.... [Г]осударство-участник не выполнило свое обязательство, предусмотренное пунктом 1 статьи 2 Конвенции, о принятии эффективных мер по предупреждению актов пыток (пункт 10.4 Решения).

Комитет также принял к сведению довод автора о нарушении статьи 11 Конвенции, поскольку во время его содержания под стражей государство-участник не применило Стамбульский протокол или любое другое руководство, соответствующее международным стандартам о методах предупреждения, выявления и документирования пыток. Комитет сослался на свои заключительные замечания по седьмому периодическому докладу Мексики, в которых он настоятельно призвал государство обеспечить проведение систематического обзора процедур задержания и допроса в соответствии со статьей 11 Конвенции. В отсутствие информации от государства-участника, которая могла бы продемонстрировать, что условия заключения автора были предметом надзора государства-участника, Комитет пришел к выводу - государство-участник нарушило статью 11 Конвенции (пункт 10.5 Решения).

Комитет отметил, несмотря на наличие у автора видимых повреждений, отмеченных в медицинских отчетах, немедленного расследования предполагаемых фактов начато не было (пункт 10.7 Решения).

Комитет подчеркнул, после подачи жалобы от 29 апреля 2013 года автор впервые предстал перед прокуратурой 18 апреля 2016 года. После принятия решения окружным судом по уголовным делам и вопросам ампаро от 1 июля 2016 года сотрудник федеральной прокуратуры не стал расследовать факт применения пыток. Расследование Генеральной прокуратуры было возобновлено через три года после описываемых событий, без какого-либо обоснования чрезмерной задержки расследования или своевременного предоставления автору информации о ходе его проведения (пункт 10.8 Решения).

В свете непроведения оперативного и беспристрастного расследования утверждений автора, Комитет пришел к выводу, что государство-участник не выполнило свои обязательства по статье 14 Конвенции (пункт 10.10 Решения).

Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении статьи 1; пункта 1 статьи 2; статей 11; 12; 13 и 14 Конвенции.

право на справедливое судебное

разбирательство в аспекте недопустимости использования

доказательств, полученных вследствие бесчеловечного

обращения, совершенного сотрудниками

правоохранительных органов <19>

практика Комитета ООН по правам человека

--------------------------------

<19> Как было отмечено выше, в 2020 году в Верховном Суде Российской Федерации подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов, действующих в сфере защиты прав и свобод человека, по вопросам, связанным с запретом использовать в судебном разбирательстве доказательства, полученные вследствие пыток, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения.

См. вышеприведенное дело "Анвар Салихов против Республики Кыргызстан". Соображения Комитета по правам человека от 26 октября 2021 года. Сообщение N 2759/2016.

право обвиняемого на публичное судебное разбирательство

практика Комитета ООН по правам человека

В Верховный Суд Российской Федерации поступил официальный перевод на русский язык текста Соображений Комитета по правам человека от 31 марта 2016 года по делу "Ю.М. против Российской Федерации". Сообщение N 2059/2011 <20>.

--------------------------------

<20> Как усматривалось из текста Соображений, автор утверждал, с первого дня судебного разбирательства он обращался в суд с жалобами на то, что ему не были предоставлены достаточные возможности для ознакомления с материалами дела и что его просьбы много раз вносились в протокол судебного заседания; ему было отказано в праве быть представленным выбранным им самим адвокатом в ходе судебных слушаний в первой инстанции; вопреки тому, что было внесено в судебный протокол, разбирательство не было открытым, поскольку суд не вызвал его мать и сыновей, чтобы они могли присутствовать на судебных слушаниях; он неоднократно возражал против "закрытого" характера судебного процесса; в ходе первого судебного слушания он обращался с ходатайством о вызове в суд и допросе одного свидетеля-эксперта и шести дополнительных свидетелей, включая г-на Ч.А.Ш., однако суд оставил его ходатайство без удовлетворения.

Правовые позиции Комитета: ссылаясь на свое Замечание общего порядка N 32 (2007) о праве на равенство перед судами и трибуналами и на справедливое судебное разбирательство, Комитет заявил, что все судебные разбирательства по уголовным делам, в принципе, должны проводиться устно и быть открытыми для публики, за исключением случаев, когда суд постановляет не допускать всю публику или часть ее по соображениям морали, общественного порядка (ordre public) или государственной безопасности, или если этого требуют интересы защиты частной жизни сторон. Даже в тех случаях, когда публика лишена доступа на судебное разбирательство, судебное постановление, включая основные выводы, доказательства и правовую аргументацию, должно быть предано гласности (пункт 9.2 Соображений).

Комитет ссылается на свое [З]амечание общего порядка N 32, в котором он указывает - определение "достаточное время" <21> зависит от обстоятельств каждого дела и что "достаточные возможности" должны включать в себя доступ ко всем материалам, которые обвинение планирует предъявить на суде против обвиняемого (пункт 9.3 Соображений).

--------------------------------

<21> В силу подпункта "б" пункта 3 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах "... [к]аждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на следующие гарантии на основе полного равенства:.... иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты и сноситься с выбранным им самим защитником...".

Пакт гарантирует право лица "защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника". Это право влечет за собой свободу обвиняемого не только на выбор, но и замену адвоката, и это право не должно ограничиваться, кроме как в случае, если это абсолютно необходимо для отправления правосудия, например, если обвиняемый злоупотребляет правом на замену адвоката. Пакт гарантирует право обвиняемого на замену адвоката, который, по его мнению, не подходит для данного дела, или который, как он подозревает, действует вопреки его интересам (пункт 9.4 Соображений).

Именно на государство-участника возлагается обязанность продемонстрировать, что автор, который был привлечен к суду за совершение серьезных преступлений, караемых лишением свободы на срок до 25 лет, был надлежащим образом информирован о его праве на адвоката и что он умышленно отказался воспользоваться этим правом (пункт 9.7 Соображений).

Хотя право на привлечение к участию в процессе свидетелей не является абсолютным, обвиняемые или их защитник должны иметь право на допуск свидетелей, показания которых могут быть значимыми для защиты, а также на предоставление надлежащей возможности опросить и оспорить заявления показывающих против них свидетелей на одной из стадий судопроизводства (пункт 9.9 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: государство-участник не объяснило, почему нужно было закрыть весь судебный процесс, включая слушания фактов и доказательств, связанных с обвинениями в убийстве, грабеже и незаконном владении оружием, вместо того, чтобы закрыть лишь часть заседания в целях защиты прав несовершеннолетних и предотвращения разглашения сведений об интимных и личных сторонах жизни участвующих в деле лиц. Комитет счел, государство-участник не обосновало лишение публики доступа на все судебное разбирательство по делу автора ни по одной из причин, изложенных в пункте 1 статьи 14 Пакта (пункт 9.2 Соображений).

Комитет установил, автор имел возможность изучать материалы дела с 25 января 2002 года до 12 марта 2002 года. Кроме того, 11 и 18 февраля 2002 года автор был предупрежден о том, что его поведение с целью затягивания ознакомления с материалами дела является недопустимым. Комитет принял к сведению ограничения срока ознакомления с делом, однако с учетом того, что заявитель имел около полутора месяцев для изучения дела, Комитет не был убежден, что выделенное время было недостаточным. Исходя из вышесказанного, Комитет пришел к выводу - права автора, предусмотренные в пункте 3 "b" статьи 14 Пакта, нарушены не были (пункт 9.3 Соображений).

Как усматривалось из протокола судебного заседания, автор просил предоставить ему "любого другого адвоката" и настаивал на том, что он хотел "проконсультироваться со своей семьей в выборе адвоката". На странице 44 указанного протокола зафиксировано - автор вновь поднимал этот вопрос и просил пригласить "государственного защитника". Комитет обратил внимание - как следовало из разъяснений автора и государства-участника, а также протокола судебного заседания, суды Российской Федерации не удовлетворили ходатайства о назначении заявителю любого другого адвоката или государственного защитника и наложили на него обязательство обосновать его просьбу. Комитет отметил, адвокат, г-н Б., первоначально был приглашен родственниками одного из сообвиняемых по делу автора, интересы которых не совпадали с интересами автора. Установив, что в материалах дела не было указания на то, что автор злоупотребил своим правом выбирать или заменять адвоката, Комитет пришел к выводу - государство-участник не обосновало необходимость ограничить право автора на замену адвоката для отправления правосудия и невозможность назначить ему государственного защитника (пункт 9.5 Соображений).

Как установил Комитет, суд кассационной инстанции счел целесообразным заслушать доводы автора, для того чтобы вынести свое заключение. В таких обстоятельствах, по мнению Комитета, суд был обязан проинформировать обвиняемого о его праве требовать присутствия адвоката в ходе слушаний. Комитет также отметил, что г-н Б., который, как утверждалось, был проинформирован о кассационной процедуре, но решил не присутствовать на слушаниях, не мог рассматриваться в качестве адвоката, выбранного самим автором. Также нельзя было предположить, что автор отказался от своего права быть представленным адвокатом в ходе кассационной процедуры. Кроме того, Комитет подчеркнул, в связи с решением суда первой инстанции автор был вынужден готовиться к рассмотрению его кассационной жалобы без выбранного им самим защитника. Комитет резюмировал - имеющиеся в его распоряжении факты свидетельствовали о нарушении прав автора по пункту 3 "d" статьи 14 Пакта (пункт 9.7 Соображений).

Что касается утверждения автора о том, что ему не было предоставлено право на перекрестный допрос в суде важного свидетеля, Ч.А.Ш., и что в протокол были внесены только его оглашенные в суде первоначальные показания, Комитет отметил, согласно информации государства-участника, Ч.А.Ш. находился в тот момент на стационарном лечении и не смог присутствовать. В то же время ничто в представлениях государства-участника не указывало на то, что отсутствие Ч.А.Ш. носило постоянный характер. Кроме того, поскольку жена автора отказалась давать показания, ссылаясь на свои права в соответствии со статьей 51 Конституции Российской Федерации, то ее показания, полученные в полиции, были оглашены в суде и внесены в протокол, и она не подлежала перекрестному допросу автором. Комитет также отметил, шесть дополнительных свидетелей автора не были вызваны повесткой для дачи показаний в его защиту. Государство-участник не представило никакой конкретной информации в отношении этих свидетелей, оно лишь отметило, что решение о ходатайствах такого типа принимает суд. Суд первой инстанции не привел никаких доводов в отношении того, почему он отказал автору в его просьбе пригласить дополнительных свидетелей и почему, собственно говоря, слушания не были отложены для обеспечения присутствия Ч.А.Ш. или других свидетелей, особенно с учетом тяжести предъявленных автору обвинений. С учетом совокупности этих обстоятельств, и в частности отсутствия у автора возможности допросить важного свидетеля, Комитет пришел к выводу - государство-участник нарушило права автора, предусмотренные пунктом 3 "e" статьи 14 (пункт 9.9 Соображений).

Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении прав автора, предусмотренных пунктами 1, 3 "d" и "e" статьи 14 Пакта.

право на справедливое судебное разбирательство

в аспекте обеспечения права обвиняемого на участие защитника

в суде кассационной инстанции <22>

практика Комитета ООН по правам человека

--------------------------------

<22> Для сведения: в 2016 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение правовых позиций международных договорных органов по вопросам обеспечения права обвиняемого на участие защитника (адвоката).

Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2016 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/26345/.

См. вышеприведенную информацию о Соображениях Комитета по правам человека от 31 марта 2016 года по делу "Ю.М. против Российской Федерации". Сообщение N 2059/2011.

право на справедливое судебное разбирательство

в аспекте обеспечения права обвиняемого на знакомство

с материалами дела <23>

практика Комитета ООН по правам человека

--------------------------------

<23> Для сведения: в 2016 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение правовых позиций международных договорных органов по вопросам обеспечения права подсудимого (осужденного, оправданного) на личное и эффективное участие в судебном заседании при рассмотрении уголовного дела.

право на справедливое судебное разбирательство в аспекте

обеспечения права обвиняемого на вызов свидетелей <24>

практика Комитета ООН по правам человека

--------------------------------

<24> Для сведения: в 2016 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение правовых позиций международных договорных органов по вопросам обеспечения права обвиняемого на защиту при оценке доказательств по уголовному делу.

Тексты приведенных документов, принятых договорными органами Организации Объединенных Наций, размещены по адресу: URL: http://www.ohchr.org/EN/HRBodies/Pages/TreatyBodies.aspx.

В текстах в основном сохранены стиль, пунктуация и орфография авторов перевода.

Другие документы по теме

"Обзор практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 3 (2022)"

(подготовлен Верховным Судом РФ)

"Обзор типичных нарушений обязательных требований, выявленных при осуществлении контрольно-надзорных функций Минюста России в отношении религиозных организаций"

(утв. Минюстом России)

"Обзор практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 4 (2022)"

(подготовлен Верховным Судом РФ)

"Обзор недостатков и нарушений, выявленных Федеральным казначейством в ходе осуществления контроля в финансово-бюджетной сфере в субъектах Российской Федерации в 1 полугодии 2022 года"