Определение Конституционного Суда РФ от 17.02.2015 N 347-О
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 17 февраля 2015 г. N 347-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ
ГРАЖДАНИНА СИНИЦЫНА МИХАИЛА ВЛАДИМИРОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ
ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ПОЛОЖЕНИЯМИ ПУНКТА 1 СТАТЬИ 1
ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА "О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ
ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ"
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев по требованию гражданина М.В. Синицына вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин М.В. Синицын оспаривает конституционность положений пункта 1 статьи 1 Федерального закона от 25 июля 2002 года N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности", в соответствии с которыми для целей данного Федерального закона под экстремисткой деятельностью понимаются пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии, а также пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения.
Как следует из представленных материалов, по заявлению прокурора решением Первомайского районного суда города Краснодара от 27 октября 2011 года (оставлено без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 22 декабря 2011 года) были признаны экстремистскими материалы, в которых излагались основные доктрины духовной практики Фалуньгун и содержалась информация о фактах преследования последователей Фалуньгун в Китае. Заявитель участвовал в данном деле в качестве заинтересованного лица, а также в качестве представителя другого заинтересованного лица - некоммерческого партнерства "Центр духовного и физического совершенствования "Фалунь Дафа".
По мнению заявителя, оспариваемые законоположения не соответствуют статьям 1, 13, 15, 18, 28, 29 и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации в той части, в какой они позволяют признавать материал экстремистским лишь потому, что в нем провозглашается истинность излагаемого в нем учения - наряду с утверждением о ложности иных учений, а также предоставляют правоприменительным органам чрезмерные полномочия по определению сходства того или иного символа с нацистским без учета контекста их использования.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
2.1. Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, отнесение положением пункта 1 статьи 1 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" к экстремистской деятельности (экстремизму) и экстремистским материалам всех действий и материалов, связанных с возбуждением социальной, расовой, национальной или религиозной розни и пропагандой исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии, основано на положениях Конституции Российской Федерации, которая, гарантируя свободу мысли и слова, также запрещает пропаганду, возбуждающую социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, что соответствует и международно-правовым стандартам; такое регулирование само по себе конституционные права и свободы не нарушает (определения от 18 декабря 2007 года N 940-О-О, от 19 июня 2012 года N 1271-О и от 18 октября 2012 года N 1995-О).
В Определении от 2 июля 2013 года N 1053-О Конституционный Суд Российской Федерации указал, что, применяя положения пунктов 1 и 3 статьи 1 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности", суды обязаны исходить из того, что обязательным признаком указанной разновидности экстремизма (экстремистских материалов) является явное или завуалированное противоречие соответствующих действий (документов) конституционным запретам возбуждения ненависти и вражды, разжигания розни и пропаганды социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, наличие которого должно определяться с учетом всех значимых обстоятельств каждого конкретного дела (форма и содержание деятельности или информации, их адресаты и целевая направленность, общественно-политический контекст, наличие реальной угрозы, обусловленной в том числе призывами к противоправным посягательствам на конституционно охраняемые ценности, обоснованием или оправданием их совершения, и т.п.); ограничение посредством антиэкстремистского законодательства свободы совести и вероисповедания, свободы слова и права на распространение информации не должно иметь места в отношении какой-либо деятельности или информации на том лишь основании, что они не укладываются в общепринятые представления, не согласуются с устоявшимися традиционными взглядами и мнениями, вступают в противоречие с морально-нравственными и (или) религиозными предпочтениями, иное означало бы отступление от конституционного требования необходимости, соразмерности и справедливости ограничений прав и свобод человека и гражданина, которое, по смыслу правовой позиции, высказанной Конституционным Судом Российской Федерации в ряде решений, сохраняющих свою силу, обращено, как это вытекает из статей 18, 19 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, не только к законодателю, но и к правоприменителям, в том числе судам (Постановление от 14 февраля 2013 года N 4-П; определения от 2 апреля 2009 года N 484-О-П, от 5 марта 2013 года N 323-О и др.).
Таким образом, указанное законоположение само по себе не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителя в указанном им аспекте.
2.2. Федеральный закон "О противодействии экстремистской деятельности" также относит к экстремистской деятельности пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения, либо публичное демонстрирование атрибутики или символики экстремистских организаций (абзац десятый пункта 1 статьи 1).
Запрет на использование указанной символики представляет собой меру, направленную на противодействие нацизму, экстремизму, фашизму и другим действиям, оскорбляющим память о жертвах, понесенных в Великой Отечественной войне, и ассоциирующимся с идеологией, запрещенной в силу статьи 13 (часть 5) Конституции Российской Федерации. Само по себе использование нацистской атрибутики (символики), равно как и атрибутики (символики), сходной с нацистской атрибутикой (символикой) до степени смешения, - безотносительно к ее генезису - может причинить страдания людям, чьи родственники погибли во время Великой Отечественной войны, что также предполагает право законодателя принимать меры в соответствии со статьей 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 23 октября 2014 года N 2480-О).
Таким образом, оспариваемое законоположение, направленное на обеспечение межнационального мира и согласия, гармонизацию межнациональных (межэтнических) отношений, защиту прав и свобод других лиц, не порождает неопределенности в вопросе о его соответствии Конституции Российской Федерации и, следовательно, и с этой точки зрения не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителя.
Разрешение же вопроса о том, являлась ли соответствующая символика нацистской или сходной с нацистской символикой до степени смешения, связано с исследованием фактических обстоятельств, что к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации не относится (статья 125 Конституции Российской Федерации и статья 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").
Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Синицына Михаила Владимировича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН