Апелляционное определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 24.03.2022 N АПЛ22-62
ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 24 марта 2022 г. N АПЛ22-62
Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Манохиной Г.В.,
членов коллегии Зайцева В.Ю., Рыженкова А.М.,
при секретаре Ш.
рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Г. о признании частично недействующими пунктов 13, 152 и 155 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 16 декабря 2016 г. N 295,
по апелляционной жалобе Г. на решение Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2021 г. по делу N АКПИ21-798, которым в удовлетворении административного искового заявления отказано.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Зайцева В.Ю., объяснения представителей Министерства юстиции Российской Федерации и Генеральной прокуратуры Российской Федерации К. и З., возражавших против доводов апелляционной жалобы, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации
установила:
Министерство юстиции Российской Федерации (далее также - Минюст России) приказом от 16 декабря 2016 г. N 295 утвердило Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений (далее - Правила), согласованные с Генеральной прокуратурой Российской Федерации (далее также - Генпрокуратура России).
Нормативный правовой акт 26 декабря 2016 г. зарегистрирован в Минюсте России, регистрационный номер 44930, и 27 декабря 2016 г. размещен на "Официальном интернет-портале правовой информации" (www.pravo.gov.ru).
Абзацем седьмым пункта 13 Правил предусмотрено, что осужденные имеют право пользоваться религиозной литературой, предметами культа, совершать религиозные обряды в местах, определенных администрацией исправительных учреждений (далее также - ИУ), в определенное распорядком дня время.
В пункте 152 Правил закреплено, что осужденным запрещается брать с собой в штрафной изолятор (далее также - ШИЗО) имеющиеся у них продукты питания и личные вещи, за исключением двух полотенец установленного образца, алюминиевой кружки, мыла, зубной щетки, зубной пасты (зубного порошка), туалетной бумаги, средств личной гигиены, тапочек, письменных и почтовых принадлежностей, а также религиозной литературы (не более 1 экземпляра), предметов культа индивидуального пользования для нательного или карманного ношения. Индивидуальные средства гигиены, одноразовые бритвы и посуда для приема пищи (за исключением кружек) хранятся в специально отведенном месте и выдаются осужденным младшим инспектором по надзору за осужденными в ШИЗО только на определенное распорядком дня время.
В соответствии с пунктом 155 Правил продукты питания сдаются на склад и выдаются осужденным после отбытия ими меры взыскания. Администрация ИУ принимает меры к их сохранности, однако если в силу естественных причин от длительного хранения продукты испортились, об этом составляется акт и они уничтожаются.
Г., отбывающий по приговору суда наказание в виде пожизненного лишения свободы в исправительной колонии, обратился в Верховный Суд Российской Федерации с административным исковым заявлением о признании не действующими пункта 13 Правил в части, предусматривающей право осужденных совершать религиозные обряды лишь в определенное распорядком дня время; пунктов 152 и 155 Правил в части, запрещающей осужденным брать с собой в штрафные изоляторы имеющиеся у них продукты питания, которые при этом передаются на склад учреждения и выдаются им после отбытия меры взыскания, а также в части, предусматривающей хранение посуды для приема пищи в специально отведенном месте и ее выдачу осужденным только на определенное распорядком дня время. Административный истец ссылался на то, что оспариваемые положения противоречат статье 28 Конституции Российской Федерации, статьям 1, 3, 8, 9, 10, частям 1, 7 статьи 14 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, статье 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена 4 ноября 1950 г. в г. Риме), статье 18 Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г., части 1 статьи 18 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Рекомендации REC (2006) 2 Комитета Министров Совета Европы государствам-членам "Европейские пенитенциарные правила", принятой 11 января 2006 г. (далее - Европейские пенитенциарные правила).
Г. полагал, что совершение религиозных обрядов лишь в определенное распорядком дня время ущемляет его право на свободу вероисповедания, а их проведение в ночное время не может рассматриваться как нарушение распорядка дня осужденных. Также ссылался на то, что в отношении его неоднократно применялись меры взыскания за совершение религиозных обрядов вне времени, определенного распорядком дня.
В административном исковом заявлении указано, что действующее законодательство гарантирует осужденным определенную норму питания, однако пункты 152, 155 Правил в оспариваемой части необоснованно запрещают им брать с собой в ШИЗО имеющиеся у них продукты питания.
Административный ответчик Минюст России и привлеченная к участию в деле в качестве заинтересованного лица Генпрокуратура России административный иск не признали, указав в письменных возражениях, что Правила утверждены уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, а оспариваемые положения соответствуют действующему законодательству, прав, свобод и законных интересов административного истца не нарушают.
Решением Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2021 г. в удовлетворении административного искового заявления административному истцу отказано.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней Г., не соглашаясь с таким решением, просит его отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении административного иска. Полагает, что пункт 13 Правил в оспариваемой части противоречит указанным в административном исковом заявлении положениям действующего законодательства и нормам международного права. Утверждает, что судом первой инстанции при вынесении решения не было учтено постановление Европейского Суда по правам человека от 12 мая 2020 г. по делу "Коростелев А.А. против Российской Федерации".
В жалобе указано, что пункты 152 и 155 Правил в оспариваемой части наделяют должностных лиц исправительных учреждений полномочиями, не установленными законодателем.
Административный истец также ссылается на то, что им не были получены от административного ответчика возражения на административное исковое заявление, вследствие чего он не смог подготовить на них свои замечания.
В письменных возражениях на апелляционную жалобу Минюст России просит в ее удовлетворении отказать, считая решение суда первой инстанции законным и обоснованным, а доводы административного истца несостоятельными.
Генпрокуратура России также представила возражения на апелляционную жалобу, в которых просит оставить решение суда первой инстанции без изменения, полагая, что предусмотренных Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации оснований для его отмены по доводам, изложенным в жалобе, не имеется.
Административный истец Г. о времени и месте судебного заседания извещен в установленном законом порядке по месту отбытия наказания.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации оснований для ее удовлетворения и отмены обжалуемого решения суда не находит.
В силу пункта 1 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации основанием для признания нормативного правового акта не действующим полностью или в части является его несоответствие иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу. Отказывая Г. в удовлетворении административного искового заявления, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что по настоящему административному делу такое основание для признания пунктов 13, 152 и 155 Правил в оспариваемой части не действующими отсутствует.
Согласно части 3 статьи 82 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в исправительных учреждениях действуют Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений, утверждаемые федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, по согласованию с Генеральной прокуратурой Российской Федерации.
Таким федеральным органом исполнительной власти исходя из подпункта 1 пункта 1 Положения о Министерстве юстиции Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 г. N 1313, является Минюст России.
С учетом изложенного суд первой инстанции правомерно указал в решении, что Правила, согласованные с Генпрокуратурой России, утверждены Минюстом России в пределах предоставленных ему федеральным законодателем полномочий.
Частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации установлено, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
В соответствии с частью 1 статьи 43 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных данным кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица.
Нормами Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации; осужденные обязаны соблюдать требования федеральных законов, определяющих порядок и условия отбывания наказаний, а также принятых в соответствии с ними нормативных правовых актов (часть 2 статьи 10, часть 2 статьи 11).
Разрешая настоящее административное дело, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что пункт 13 Правил в части, предусматривающей право осужденных совершать религиозные обряды лишь в определенное распорядком дня время, не противоречит нормативным правовым актам большей юридической силы.
Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, закрепляя в качестве одной из задач уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации определение средств исправления осужденных, к числу таковых относит, в частности, установленный порядок исполнения и отбывания наказания (режим) (часть 2 статьи 1, часть 2 статьи 9).
Частью 1 статьи 82 названного кодекса режим определен как установленный законом и соответствующими закону нормативными правовыми актами порядок исполнения и отбывания лишения свободы, обеспечивающий охрану и изоляцию осужденных, постоянный надзор за ними, исполнение возложенных на них обязанностей, реализацию их прав и законных интересов, личную безопасность осужденных и персонала, раздельное содержание разных категорий осужденных, различные условия содержания в зависимости от вида исправительного учреждения, назначенного судом, изменение условий отбывания наказания.
Вопросы обеспечения свободы совести и свободы вероисповедания осужденных урегулированы в статье 14 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.
Так, данной статьей установлено, что осужденным гарантируются свобода совести и свобода вероисповедания. Они вправе исповедовать любую религию либо не исповедовать никакой религии, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные убеждения и действовать в соответствии с ними. Осуществление права на свободу совести и свободу вероисповедания является добровольным, при этом не должны нарушаться правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, а также ущемляться права других лиц. Осужденные, отбывающие наказание в виде лишения свободы в исправительных колониях особого режима для осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы, проводят религиозные обряды и церемонии в камерах, а при наличии возможности - в соответствующих зданиях (сооружениях, помещениях) на территории учреждения, исполняющего наказание (части 1, 2, 7).
Из приведенных законоположений прямо следует, что при осуществлении осужденными права на свободу совести и свободу вероисповедания должны соблюдаться правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, а также не должны ущемляться права других лиц. Указанное право не предполагает произвольного выбора осужденными средств и способов его реализации - оно может осуществляться лишь в специально установленном уголовно-исполнительным законодательством порядке.
Данное правовое регулирование согласуется также с Минимальными стандартными правилами обращения с заключенными, утвержденными Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 30 августа 1955 г. и закрепляющими, что в пределах осуществимого каждый заключенный должен иметь возможность удовлетворять свои религиозные потребности, участвуя в религиозных обрядах в стенах его заведения и имея в своем распоряжении писания, свойственные его вероисповеданию (правило 42).
Кроме того, исходя из содержания Европейских пенитенциарных правил внутренний режим, насколько это возможно, должен быть организован таким образом, чтобы давать заключенным возможность исповедовать свою религию и веру, посещать службы или собрания, проводимые получившими соответствующее разрешение представителями таких религий или верований; представители религий или верований должны иметь возможность посещать заключенных и общаться с ними в конфиденциальной обстановке; заключенным следует разрешать иметь у себя книги и литературу, относящиеся к их религии и верованиям (пункт 2 правила 29).
Таким образом, вопреки доводу апелляционной жалобы пункт 13 Правил в оспариваемой части в полной мере согласуется с действующим законодательством Российской Федерации и международными правовыми нормами.
Ссылка в апелляционной жалобе на то, что судом первой инстанции не было учтено постановление Европейского Суда по правам человека от 12 мая 2020 г. по делу "Коростелев А.А. против Российской Федерации", не свидетельствует о незаконности вынесенного решения, поскольку данное постановление основано на иных фактических обстоятельствах, не относящихся к настоящему делу.
Суд первой инстанции обоснованно указал в решении, что пункты 152 и 155 Правил в части, запрещающей осужденным брать с собой в штрафные изоляторы имеющиеся у них продукты питания, а также в части, предусматривающей в этом случае хранение посуды для приема пищи в специально отведенном месте и ее выдачу осужденным только на определенное распорядком дня время, соответствуют действующему законодательству.
Как видно из положений Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, водворение осужденных, содержащихся в исправительных колониях или тюрьмах, в штрафной изолятор на срок до 15 суток является одной из мер взыскания, применяемых к осужденным за нарушение установленного порядка отбывания наказания (пункт "в" части 1 статьи 115).
Осужденным к лишению свободы, водворенным в штрафной изолятор, запрещаются свидания, телефонные разговоры, приобретение продуктов питания, получение посылок, передач и бандеролей. Они имеют право пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью один час (часть 1 статьи 118).
Предусмотренный пунктами 152 и 155 Правил запрет осужденным, водворенным в штрафной изолятор, брать с собой продукты питания не противоречит названной норме закона и не наделяет должностных лиц исправительного учреждения полномочиями, не установленными законодателем, как ошибочно полагает административный истец в апелляционной жалобе.
Как правомерно отмечено в обжалуемом решении, водворение осужденных в штрафной изолятор относится к наиболее суровым мерам дисциплинарных взысканий, существенно ограничивающим их правовой статус, что предполагает дополнительные лишения за нарушение ими установленного порядка отбывания наказания.
При этом осужденные, водворенные в штрафной изолятор, обеспечиваются питанием на общих основаниях.
Так, согласно пунктам 29, 32 Правил осужденные обеспечиваются по установленным нормам трехразовым горячим питанием; осужденные, содержащиеся в камерах ШИЗО, пищу принимают в камерах или на объектах работы в специально оборудованных помещениях для приема пищи, отвечающих санитарным требованиям.
Такое правовое регулирование соответствует нормам международного права, в частности Европейским пенитенциарным правилам, устанавливающим, что заключенные обеспечиваются комплексным питанием с учетом их возраста, состояния здоровья, религии, культуры и характера их работы; прием пищи организуется три раза в день с разумными интервалами (пункты 1, 4 правила 22).
Какого-либо нормативного правового акта большей юридической силы, который бы по-иному определял порядок обеспечения питанием осужденных, водворенных в штрафной изолятор, не имеется.
Довод апелляционной жалобы о том, что административным истцом не были получены от административного ответчика возражения на административное исковое заявление, вследствие чего он не смог подготовить на них свои замечания, не влечет отмену обжалуемого решения.
В силу части 7 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации при рассмотрении административного дела об оспаривании нормативного правового акта суд проверяет законность положений нормативного правового акта, которые оспариваются. При проверке законности этих положений суд не связан основаниями и доводами, содержащимися в административном исковом заявлении о признании нормативного правового акта недействующим, и выясняет обстоятельства, указанные в части 8 названной статьи, в полном объеме. Следовательно, несвоевременное получение Г. письменных возражений Минюста России на его административное исковое заявление при том, что он участвовал в заседании суда первой инстанции посредством видеоконференц-связи и имел возможность изложить суду все свои доводы о незаконности оспариваемых предписаний, не повлияло и не могло повлиять на правильность принятого судом решения.
Суд первой инстанции вынес решение с учетом правовых норм, регулирующих рассматриваемые отношения, при правильном их толковании. Выводы суда о законности оспариваемых положений подробно мотивированы и соответствуют обстоятельствам административного дела. Доводов, их опровергающих, апелляционная жалоба не содержит.
Установив, что какому-либо федеральному закону или иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, пункты 13, 152 и 155 Правил в оспариваемой части не противоречат, суд первой инстанции правомерно, руководствуясь пунктом 2 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, отказал Г. в удовлетворении заявленного требования.
Обжалуемое судебное решение вынесено с соблюдением норм процессуального права и при правильном применении норм материального права. Предусмотренных статьей 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации оснований для отмены или изменения решения в апелляционном порядке не имеется.
Руководствуясь статьями 308 - 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации
определила:
решение Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2021 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Г. - без удовлетворения.
Председательствующий
Г.В.МАНОХИНА
Члены коллегии
В.Ю.ЗАЙЦЕВ
А.М.РЫЖЕНКОВ