Апелляционное определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 10.02.2022 N АПЛ21-565
ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 10 февраля 2022 г. N АПЛ21-565
Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Манохиной Г.В.,
членов коллегии Зайцева В.Ю., Рыженкова А.М.,
при секретаре Ш.,
с участием прокурора Гашуниной Н.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Н. о признании недействующим подпункта 2.2 пункта 2 постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 18 марта 2020 г. N 7 "Об обеспечении режима изоляции в целях предотвращения распространения COVID-2019"
по апелляционной жалобе Н. на решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 ноября 2021 г. по делу N АКПИ21-538, которым в удовлетворении административного искового заявления отказано.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Манохиной Г.В., возражения относительно доводов апелляционной жалобы представителя Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека К., заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Гашуниной Н.А., полагавшей апелляционную жалобу необоснованной, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации
установила:
в связи с продолжающимся глобальным распространением, угрозой завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) на территории Российской Федерации Главный государственный санитарный врач Российской Федерации 18 марта 2020 г. издал постановление N 7 "Об обеспечении режима изоляции в целях предотвращения распространения COVID-2019" (далее также - Постановление).
Нормативный правовой акт зарегистрирован в Министерстве юстиции Российской Федерации (далее - Минюст России) 18 марта 2020 г., регистрационный номер 57771, размещен на "Официальном интернет-портале правовой информации" (www.pravo.gov.ru) 19 марта 2020 г.
В силу подпункта 2.2 пункта 2 Постановления (в редакции от 2 июля 2021 г. N 17) гражданам Российской Федерации, прибывающим на территорию Российской Федерации (за исключением членов экипажа воздушного судна, осуществляющего воздушную перевозку, морских и речных судов, поездных и локомотивных бригад международного железнодорожного сообщения, водителей автомобилей международного автомобильного сообщения) необходимо в течение трех календарных дней со дня прибытия на территорию Российской Федерации пройти однократное лабораторное исследование на COVID-19 методом полимеразной цепной реакции (ПЦР). До получения результатов лабораторного исследования на COVID-19 методом ПЦР соблюдать режим изоляции по месту жительства (пребывания).
При наличии вакцинации против COVID-19 в течение последних 12 месяцев или сведений о перенесенном в последние 6 месяцев заболевании COVID-19 проведение лабораторного исследования на COVID-19 методом ПЦР, указанного в абзаце первом данного подпункта, не требуется.
Сведения о лабораторном исследовании на COVID-19 методом ПЦР, перенесенном заболевании или вакцинации в обязательном порядке размещаются в течение четырех календарных дней со дня прибытия на территорию Российской Федерации на Едином портале государственных услуг (ЕПГУ) путем заполнения формы "Предоставление сведений о результатах теста, перенесенном заболевании или вакцинации от новой коронавирусной инфекции для прибывающих на территорию Российской Федерации" (https:www.gosuslugi.ru/400705/1).
Сведения о перенесенном заболевании или вакцинации от новой коронавирусной инфекции размещаются в электронном виде на ЕПГУ на основании сведений, полученных из единой государственной информационной системы в сфере здравоохранения.
Н. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с административным исковым заявлением о признании недействующим подпункта 2.2 пункта 2 Постановления, полагая: требования обязательного лабораторного исследования методом ПЦР для всех граждан Российской Федерации, прибывающих из-за рубежа, безотносительно наличия у них симптомов заболевания, а также о последующем их нахождении в режиме изоляции по месту жительства (пребывания) до получения отрицательного результата исследования, ставят бессимптомных (здоровых) въезжающих граждан Российской Федерации в худшее положение по сравнению с теми гражданами, кто уже находится на территории Российской Федерации; оспоренные правовые положения вводят дополнительные меры санитарного контроля, которые не предусмотрены федеральными законами и решениями Правительства Российской Федерации.
В обоснование заявленного требования Н. указал, что предписания подпункта 2.2 пункта 2 Постановления в оспариваемой части противоречат статьям 1, 6 Федерального закона от 15 августа 1996 г. N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию", статьям 30, 31, 33, подпункту 6 пункта 1 статьи 51 Федерального закона от 30 марта 1999 г. N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" (далее - Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения), пункту 8 части 5 статьи 19, части 1 статьи 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Закон об основах охраны здоровья), пункту 7 Правил осуществления санитарно-карантинного контроля в пунктах пропуска через государственную границу Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 29 июня 2011 г. N 500, распоряжению Правительства Российской Федерации от 27 марта 2020 г. N 763-р, Положению о Федеральной службе по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, утвержденному постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 2004 г. N 322, изданы Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации с превышением полномочий, нарушают права граждан на беспрепятственное возвращение в Российскую Федерацию и на отказ от медицинского вмешательства.
Нарушение своих прав административный истец связывает с тем, что зарегистрирован в г. Москве, временно проживает на территории Украины и регулярно приезжает в Россию на короткие сроки (на несколько дней); при пересечении государственной границы в пункте пропуска указывает свой адрес регистрации в качестве места прибытия. В отношении его распространяются нормы Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. N 12-УМ "О введении режима повышенной готовности", обязывающие граждан соблюдать постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации, санитарных врачей о нахождении в режиме изоляции на дому. В случае отказа от прохождения лабораторного исследования или нарушения режима изоляции он (Н.) может быть привлечен к ответственности в соответствии с частью 2 статьи 6.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в виде штрафа.
Минюст России, привлеченный судом к участию в административном деле в качестве заинтересованного лица, направил письменный отзыв на административный иск, указав, что Постановление прошло правовую и антикоррупционную экспертизы в названном министерстве, по результатам которых зарегистрировано и официально опубликовано в установленном законом порядке, оспариваемая в части правовая норма соответствует действующему законодательству.
Решением Верховного Суда Российской Федерации от 12 ноября 2021 г. в удовлетворении административного искового заявления Н. отказано.
Не соглашаясь с решением суда первой инстанции, административный истец подал апелляционную жалобу, в которой просит его отменить, как вынесенное при неправильном толковании норм материального права, и принять по административному делу новое решение об удовлетворении административного иска. Считает, что оспариваемые нормативные правовые положения приняты Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации с превышением полномочий, поскольку меры, предусмотренные подпунктом 2.2 пункта 2 Постановления в части установления для граждан Российской Федерации, прибывающих на территорию Российской Федерации, обязанности пройти лабораторное исследование на COVID-19 методом ПЦР и до получения результатов лабораторного исследования соблюдать режим изоляции по месту жительства (пребывания), следует относить к ограничительным мероприятиям (карантину), введение которых на всей территории Российской Федерации в силу пункта 2 статьи 31 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения возможно исключительно на основании решения Правительства Российской Федерации.
В письменном отзыве на апелляционную жалобу Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (далее также - Роспотребнадзор) не согласилась с доводами апелляционной жалобы, просила в ее удовлетворении отказать, указав, что Постановление издано в соответствии с законодательством Российской Федерации, утверждено уполномоченным должностным лицом в целях обеспечения прав граждан на охрану здоровья, санитарно-эпидемиологического благополучия населения. Предусмотренные Постановлением меры направлены на предотвращение распространения и исключение фактов ввоза новой коронавирусной инфекции на территорию Российской Федерации, а также на обеспечение реализации и защиту гарантированных Конституцией Российской Федерации прав неопределенного круга лиц, находящихся на территории Российской Федерации.
Минюст России представил письменные возражения на апелляционную жалобу, в которых поддержал позицию, изложенную в отзыве от 2 ноября 2021 г. N 01-130433/21, адресованном суду первой инстанции, просил апелляционную жалобу Н. рассмотреть без участия представителя данного министерства; его явка не признана судом обязательной.
Административный истец Н. в судебное заседание Апелляционной коллегии Верховного Суда Российской Федерации не явился, был извещен о времени и месте судебного разбирательства по адресу, указанному им в административном исковом заявлении и апелляционной жалобе, а также путем направления извещения по электронной почте. Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, о времени и месте судебного заседания была размещена судом в установленном порядке в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет". Руководствуясь частью 6 статьи 99, частью 5 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие административного истца, учитывая, что его личное участие в судебном заседании не признано обязательным, препятствий для рассмотрения апелляционной жалобы в его отсутствие не имеется. Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации располагает письменным объяснением, в котором подробно изложены правовые позиции административного истца. Рассмотрение административного дела связано с юридической оценкой Постановления, не требует установления фактических обстоятельств по делу. Характер рассматриваемого административного дела не требует непосредственного участия в судебном заседании административного истца для обеспечения справедливого судебного разбирательства, поскольку в силу части 7 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации при рассмотрении административного дела об оспаривании нормативного правового акта суд проверяет законность положений нормативного правового акта, которые оспариваются. При проверке законности этих положений суд не связан основаниями и доводами, содержащимися в административном исковом заявлении о признании нормативного правового акта недействующим, и выясняет обстоятельства, указанные в части 8 названной выше статьи, в полном объеме.
Проверив материалы административного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации оснований для ее удовлетворения не находит.
Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения регулирует отношения, возникающие в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения как одного из основных условий реализации предусмотренных Конституцией Российской Федерации прав граждан на охрану здоровья и благоприятную окружающую среду, в том числе отношения, связанные с организацией федерального государственного санитарно-эпидемиологического надзора, под которым понимается деятельность по предупреждению, обнаружению, пресечению нарушений законодательства Российской Федерации в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения в целях охраны здоровья населения и среды обитания (статьи 1, 4).
Законодательство в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения основывается на Конституции Российской Федерации и состоит из указанного закона, других федеральных законов, а также принимаемых в соответствии с ними иных нормативных правовых актов Российской Федерации, законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации (статья 3).
В силу пункта 2 статьи 44 названного закона предметом федерального государственного санитарно-эпидемиологического контроля (надзора) являются: соблюдение санитарно-эпидемиологических требований (подпункт 1); соблюдение иных обязательных требований в области санитарно-эпидемиологического благополучия населения, установленных данным федеральным законом, другими федеральными законами и принятыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, актами, составляющими право Евразийского экономического союза (подпункт 3); выполнение санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий (подпункт 5).
Организацию федерального государственного санитарно-эпидемиологического надзора осуществляет руководитель федерального органа исполнительной власти, осуществляющего федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор, - Главный государственный санитарный врач Российской Федерации (пункт 3 статьи 46 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения).
Пункт 2 статьи 51 упомянутого закона устанавливает, что Главный государственный санитарный врач Российской Федерации наряду с правами и полномочиями, предусмотренными статьей 50 этого закона и пунктом 1 указанной статьи, наделяется дополнительными полномочиями, к числу которых относится утверждение нормативных документов, регламентирующих осуществление государственного санитарно-эпидемиологического надзора и обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, включая методики расчета и оценки риска для здоровья человека.
В соответствии с Положением о Федеральной службе по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 2004 г. N 322, Роспотребнадзор является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции в том числе по организации и осуществлению федерального государственного санитарно-эпидемиологического надзора. Руководитель Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека является Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации (пункты 1, 8).
На основании приведенных правовых норм суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что оспариваемые положения нормативного правового акта изданы Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации в пределах предоставленных ему федеральным законом полномочий. Довод Н., повторенный в апелляционной жалобе, об издании Постановления с превышением полномочий, является ошибочным.
В силу пункта 3 части 8 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации суд при рассмотрении административного дела об оспаривании нормативного правового акта выясняет соответствие этого акта или его части нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу.
Согласно пункту 2 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации по результатам рассмотрения административного дела об оспаривании нормативного правового акта суд принимает решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, если оспариваемый полностью или в части нормативный правовой акт признается соответствующим иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу.
Рассматривая и разрешая данное административное дело, суд первой инстанции выполнил приведенные требования Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.
Отказывая в удовлетворении заявленного требования, суд первой инстанции правильно исходил из того, что подпункт 2.2 пункта 2 Постановления не противоречит действующему законодательству в сфере охраны здоровья граждан, обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения и, следовательно, не нарушает прав, свобод и законных интересов административного истца.
30 января 2020 г. по решению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) эпидемиологической ситуации, вызванной вспышкой коронавирусной инфекции, присвоен уровень международной опасности, объявлена чрезвычайная ситуация международного значения, а 11 марта 2020 г. ситуация признана пандемией (заявление Генерального директора ВОЗ по итогам второго совещания Комитета по чрезвычайной ситуации в соответствии с Международными медико-санитарными правилами, в связи со вспышкой заболевания, вызванного новым коронавирусом 2019 г. (nCoV), 30 января 2020 г.; вступительное слово Генерального директора ВОЗ на пресс-брифинге по COVID-19, 11 марта 2020 г.).
В Российской Федерации коронавирусная инфекция (2019-nCoV) признана заболеванием, представляющим опасность для окружающих (пункт 16 Перечня заболеваний, представляющих опасность для окружающих, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 1 декабря 2004 г. N 715 (в редакции постановления Правительства Российской Федерации от 31 января 2020 г. N 66).
Охрана здоровья граждан представляет систему мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 части 1 статьи 2 Закона об основах охраны здоровья граждан).
Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения предписывает, что в целях предупреждения возникновения и распространения инфекционных заболеваний должны своевременно и в полном объеме проводиться предусмотренные санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации санитарно-противоэпидемические (профилактические) мероприятия, в том числе мероприятия по осуществлению санитарной охраны территории Российской Федерации, введению ограничительных мероприятий (карантина), осуществлению производственного контроля, мер в отношении больных инфекционными заболеваниями, проведению медицинских осмотров, профилактических прививок, гигиенического воспитания и обучения граждан (пункты 1, 2 статьи 2, пункт 1 статьи 29).
Постановление способствует недопущению распространения на территории Российской Федерации COVID-2019, обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения Российской Федерации на этапе постепенного выхода стран из режима ограничительных мероприятий.
Постановление Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 2 июля 2021 г. N 17 "О внесении изменений в постановление Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 18 марта 2020 г. N 7 "Об обеспечении режима изоляции в целях предотвращения распространения COVID-2019" разработано в соответствии с поручением Правительства Российской Федерации от 1 июня 2021 г. N ТГ-П12-7071кв, пунктом 8 раздела I протокола заседания оперативного штаба по предупреждению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции на территории Российской Федерации от 31 мая 2021 г. N 10кв и пунктом 3 раздела VI протокола заседания оперативного штаба по предупреждению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции на территории Российской Федерации от 15 июня 2021 г. N 11кв.
Подпункт 2.2 пункта 2 Постановления (в редакции постановления от 2 июля 2021 г. N 17) устанавливает меры по предупреждению, обнаружению, пресечению заболевания COVID-19 в целях обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, охраны здоровья граждан и среды обитания.
Оспоренное правовое регулирование введено в связи со сложившейся неблагоприятной эпидемиологической ситуацией в иностранных государствах, характеризующейся быстрым распространением COVID-19, в целях недопущения ввоза и распространения COVID-19 на территории Российской Федерации.
Так, абзацем первым оспоренной правовой нормы установлено требование о прохождении гражданами Российской Федерации, прибывающими на территорию Российской Федерации, которые не прошли вакцинацию против COVID-19 или не перенесли в последние 6 месяцев заболевание COVID-19, лабораторного исследования на COVID-19 методом ПЦР и соблюдении режима изоляции по месту жительства (пребывания). При наличии вакцинации против COVID-19 в течение последних 12 месяцев или сведений о перенесенном в последние 6 месяцев заболевании COVID-19 проведение лабораторного исследования на COVID-19 не требуется (абзац второй). Сведения о лабораторном исследовании на COVID-19, перенесенном заболевании или вакцинации размещаются на Едином портале государственных услуг на основании сведений, полученных из единой государственной информационной системы в сфере здравоохранения (абзацы третий и четвертый).
Довод апелляционной жалобы Н. о том, что предусмотренные подпунктом 2.2 пункта 2 Постановления меры в части обязанности для граждан Российской Федерации, прибывающих на территорию Российской Федерации, пройти лабораторное исследование на COVID-19 методом ПЦР и до получения результатов лабораторного исследования соблюдать режим изоляции по месту жительства (пребывания), могут быть установлены исключительно на основании решения Правительства Российской Федерации, ошибочен, не основан на системном толковании положений законодательства о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, охраны здоровья и среды обитания и сложившейся ситуации по новой коронавирусной инфекции.
Требование подпункта 2.2 пункта 2 Постановления о необходимости прохождения лабораторного исследования методом ПЦР-диагностики распространяется в равной мере на всех граждан Российской Федерации, прибывающих из-за рубежа, которые не прошли вакцинацию против COVID-19 в течение последних 12 месяцев или в отношении которых отсутствуют сведения о перенесенном в последние 6 месяцев заболевании COVID-19, в связи с чем такое правовое регулирование не может рассматриваться как дискриминация, как ошибочно полагает Н.
Оспоренные положения нормативного правового акта относятся к санитарно-противоэпидемическим мероприятиям, под которыми Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения понимает организационные, административные, инженерно-технические, медико-санитарные, ветеринарные и иные меры, направленные на устранение или уменьшение вредного воздействия на человека факторов среды обитания, предотвращение возникновения и распространения инфекционных заболеваний и массовых неинфекционных заболеваний (отравлений) и их ликвидацию (абзац четырнадцатый статьи 1).
Довод Н. в апелляционной жалобе о том, что обязанность пройти лабораторное исследование на COVID-19 методом ПЦР не может распространяться на граждан при отсутствии у них симптомов заболевания, не свидетельствует о незаконности оспариваемого предписания Постановления, так как статья 10 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения закрепляет обязанность для граждан выполнять требования санитарного законодательства, а также постановлений, предписаний осуществляющих федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор должностных лиц.
Указания в апелляционной жалобе на положения пункта 8 части 5 статьи 19, части 1 статьи 20 Закона об основах охраны здоровья, регламентирующие, что необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является дача информированного добровольного согласия гражданина или его законного представителя на медицинское вмешательство на основании предоставленной медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи, не влечет отмену обжалованного решения суда, так как приведенные положения федерального закона не входят в противоречие с оспоренным правовым регулированием.
Ссылка в апелляционной жалобе на статью 2 Федерального закона от 15 августа 1996 г. N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию", гарантирующую, что гражданин Российской Федерации не может быть лишен права на въезд в Российскую Федерацию, также не может свидетельствовать о незаконности обжалованного решения суда, поскольку оспариваемые положения нормативного правового акта имеют иной предмет правового регулирования.
В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2020 г. N 49-П "По делу о проверке конституционности подпункта 3 пункта 5 постановления губернатора Московской области "О введении в Московской области режима повышенной готовности для органов управления и сил Московской областной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и некоторых мерах по предотвращению распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) на территории Московской области" указано, что согласно Конституции Российской Федерации (часть 1 статьи 27) каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться. Свобода передвижения гарантирована также Международным пактом о гражданских и политических правах (статья 12), другими международными и международно-правовыми актами, в том числе Протоколом N 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 2). Однако реализация гражданами индивидуального по своей правовой природе права на свободу передвижения в условиях возникновения реальной общественной угрозы предполагает проявление с их стороны разумной сдержанности. Принятие государством в отношении данного права конституционно допустимых и вынужденных временных ограничительных мер прежде всего имеет направленность на самоорганизацию общества перед возникновением общей угрозы и тем самым является проявлением одной из форм социальной солидарности, основанной на взаимном доверии государства и общества, тем более что ограничение свободы передвижения по своим отличительным конституционным параметрам не тождественно ограничению личной свободы (часть 1 статьи 22, статья 75.1 Конституции Российской Федерации).
Довод апелляционной жалобы о том, что Правила осуществления санитарно-карантинного контроля в пунктах пропуска через государственную границу Российской Федерации, утвержденные постановлением Правительства Российской Федерации от 29 июня 2011 г. N 500, определяющие порядок осуществления санитарно-карантинного контроля в пунктах пропуска через государственную границу Российской Федерации в соответствии с Международными медико-санитарными правилами (2005 г.) и решением Комиссии Таможенного союза от 28 мая 2010 г. N 299 "О применении санитарных мер в Евразийском экономическом союзе", не содержат указания на полномочие Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей устанавливать требование, содержащееся в оспоренной правовой норме, о проведении лабораторного исследования методом ПЦР для граждан Российской Федерации, прибывающих на территорию Российской Федерации безотносительно наличия у них симптомов заболевания, не влияет на законность решения суда первой инстанции, так как вывод о законности оспоренного Постановления (в части) сделан судом исходя из компетенции правотворческого органа, его издавшего, на основе надлежащего анализа норм федерального законодательства в сфере обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения.
Приведенные в апелляционной жалобе правовые позиции, высказанные Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 12 марта 2015 г. N 4-П "По делу о проверке конституционности положений части четвертой статьи 25.10 Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию", подпункта 13 пункта 1 статьи 7 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" и пункта 2 статьи 11 Федерального закона "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)", не опровергают выводы суда первой инстанции.
Доводы апелляционной жалобы о необоснованности обжалованного решения суда несостоятельны, так как при рассмотрении и разрешении административного дела судом первой инстанции правильно определены обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора о проверке законности оспоренного в части нормативного правового акта, в решении приведены и проанализированы в их совокупности нормы права, подлежащие применению в данном административном деле, а выводы суда, изложенные в решении, соответствуют обстоятельствам дела и действующему законодательству.
Ссылка Н. на то, что в решении суда первой инстанции не получили оценку все доводы в его административном исковом заявлении, не свидетельствует о незаконности обжалованного решения суда, поскольку все доводы, имеющие правовое значение для рассмотрения и разрешения данного административного дела, получили надлежащую оценку суда.
Обжалуемое судебное решение вынесено с соблюдением норм процессуального права и при правильном применении норм материального права. Предусмотренных статьей 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации оснований для отмены решения в апелляционном порядке не имеется.
Руководствуясь статьями 308 - 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации
определила:
решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 ноября 2021 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Н. - без удовлетворения.
Председательствующий
Г.В.МАНОХИНА
Члены коллегии
В.Ю.ЗАЙЦЕВ
А.М.РЫЖЕНКОВ